Парень военный как его. Любовь и армия: истории из жизни. Теперь вернемся к вопросу психологии взаимодействия с избранницей

Любовь и армия: истории из жизни

Ко Дню защитника отечества мы собрали истории женщин, которым довелось любить военных. Оказывается, среди них действительно можно встретить тех самых настоящих мужчин, которых многие женщины безуспешно ищут в офисах.

Особый характер

Мне всегда нравились военные, у меня дед был военным, офицером. Я с детства мечтала о муже-военном. В раннем детстве мечтала о генерале. Меня в военных привлекала и привлекает их стать, то есть, наверное, больше всего мне нравится «честь и гордость», я бы сказала, умение оставаться мужчиной в любой ситуации

Про своего мужа я могу сказать, что он настоящий мужчина, причем его характер не зависел от стадий развитий наших отношений. То есть, он до свадьбы был галантным ухажером и после свадьбы стал заботливым мужем.

Хотя военные — это особый тип мужчин. Мой муж тоже из военной семьи, и для них «женщина» — особое понятие. Это уважение, почитание, забота.

Я живу как за каменной стеной. Так как у него хорошее воспитание, он никогда не срывает злость на мне, хотя на работе ему приходится принимать жесткие решения.

Хотя, может быть, это просто у него такой характер, и военная форма — только приложение. Очень приятно, когда все семейные проблемы решает мужчина.
Лариса

Вместе несмотря ни на что

Я когда сказала родне и друзьям, что собираюсь выйти замуж за военного, то меня даже дома запирали, не пускали на свидания. Пугали, что всю жизнь буду по гарнизонам мыкаться, без образования останусь, детям придется сменить 20 школ, пока 10 классов кончат, муж будет гулять как гусар, денег никогда не будет. Но я все равно вышла замуж. И как оказалось, все их пророчества сбылись. Но я не жалею, так как рядом со мной всегда мой самый любимый и самый надежный мужчина.
Светлана

Любовь может ждать

Когда мой парень ушел в армию, я его безумно любила, хотя мы всего полгода встречались. Мне было 17, ему уже 23, он пошел в армию сознательно, после института.

Тяжелее всего было сохранить в себе надежду на то, что он не изменится после армии, что ему не захочется «компенсировать» с другими девушками годы воздержания, что ему еще будет со мной интересно.

Я действительно очень сильно переживала. А когда он вернулся, то в первый же день сделал мне предложение, и мы через два месяца поженились и до сих пор женаты.

Так что если есть любовь, то два года ей не помеха, сейчас вообще только один год надо ждать.
Наталья

Не такой, как обычные парни

Я замужем за военным — красивым, здоровенным! Так получалось, что все мои ухажеры до мужа были обычными парнями, а когда с мужем познакомилась, то поняла, что военный и не военный мужчина — это небо и земля. И конечно, я выбрала военного. Причем мой муж отбил меня у парня, с которым мы встречались несколько лет.

А поженились мы с моим военным через несколько месяцев после знакомства. Я сразу поняла, что он супернадежный и не стоит годами его проверять, и я не ошиблась. И сейчас я очень счастлива со своим мужем, у нас уже дети, за все годы нашего брака ни разу не пожалела о своем выборе. Он у меня не только сильный и заботливый, но еще и кандидат наук. Армия показывает, какой мужчина на самом деле.
Алевтина

Везет не всем

Мой муж — военный. Моя подруга тоже вышла замуж за военного, а через месяц не выдержала и сбежала. Он хотел, чтобы всё было так, как хочет он, её он в расчёт не брал, сказал что-то — всё, будет так, и пофиг ее мнение.

Дошло до того, что он ударил её за то, что она не туда поставила его тапочки! А поначалу казался таким мужиком! Внимательный, тактичный… А оно вон как вышло.

А у меня муж наоборот — очень жесткий на работе, а дома просто киска, нежный, спокойный, ласковый. Я до сих не понимаю, как он так перевоплощается. А он говорит, что всему свое место, с солдатами нужно суровость проявлять, тогда они поймут смысл дисциплины, преодолеют тяготы и станут сильнее духом, а с женой нужно быть ласковым, ведь это — самая любимая женщина на свете.

Читайте также

Хотя был у нас период, когда я хотела другой жизни и даже завела любовника, но он из-за своей мягкотелости и слабохарактерности даже в сравнение не шел с моим мужем. Я его бросила и еще лучше стала понимать, какие настоящие мужчины военные.
Ирина

Три романа

Я жена бывшего военного и сама служила. У меня было несколько романов с военными, особенно мой первый роман был знаменательным.

Познакомилась с парнем, очень в него влюбилась, и он в меня. Он пошел служить, я решила ждать. А от него ни письма, мне приходилось даже командиру части писать, чтобы узнать, жив ли он. Он был жив и через 2 года вернулся с женой и ребенком. А я 2 года жизни потратила на глупые фантазии о своей роли офицерской жены.

Правда, я затем познакомилась еще с одним военным, и у нас была долгая тяжелая жизнь по городам страны.

И, наконец, в третий раз я познакомилась с майором, настоящим мужчиной, и теперь это мой любимый муж.
Светлана

Важно чувствовать мужское плечо

Я замужем за военным уже много лет. Он у меня военный врач, я им вдвойне восхищаюсь, он не только защитник родины, но еще и человеческие жизни спасает.

Возможно, за это Бог ему помогает, потому что мы всю жизнь достаточно хорошо и материально благополучно живем. Он у меня всю жизнь проработал в госпитале в Москве, за границей тоже побывали.

Нам дали четырехкомнатную квартиру, потом мы решили доплатить, и теперь у нас собственный дом. Муж всегда был добытчиком и хозяином в доме.

Для меня очень важно чувствовать мужское плечо, мне просто необходимо, чтобы муж принимал все решения, так как я за годы жизни с ним поняла, что он принимает всегда исключительно верные и правильные решения.

Относительно личной жизни у нас, как и у любой пары, было все: и кризисы, и любовницы, и любовники, и временные расставания, но я всегда понимала, что лучше мужа я мужчины не найду.
Зинаида

С колько волка ни корми, а он все в лес смотрит. Так мужчину тянет к военной службе, и ничего с этим не поделаешь — инстинкт. Хотя, конечно, все мы понимаем, что армия — это армия: там по-прежнему заставляют по утрам застилать кровати, там по-прежнему чересчур весело (кто в армии служил, тот в цирке не смеется) и там продолжают копать от забора до обеда. Хотя и явно делают это как-то не так, как раньше. Есть моменты, когда вдруг хочется — как друзьям Тома Сойера хотелось поучаствовать в покраске забора — хотя бы временно присоединиться к этой тяжелой, но чем-то заманчивой деятельности.

В конце концов, как бы мы ни относились к армии, там есть парни, которые умеют много чего такого, что нам тоже хотелось бы уметь: время от времени они ездят на самых мощных машинах, находятся в лучшей из возможных физической форме, ввязываются в Историю с большой буквы. Да, даже у некоторых министров обороны и то есть чему поучиться.

MH решил узнать, что хорошего может дать армия сугубо мирному мужчине. Впереди у нас целая серия армейских рассказов — о службе в спецназе разных стран, технике, еде, собаках, жизни на самом большом военном корабле России. Начнем, пожалуй, с самого главного — с так называемой армейской психологии. Ты наверняка замечал, что ее обладатели зачастую очень неплохо себя чувствуют и в совершенно обычной, «гражданской» жизни: с успехом строят карьеру, осваивают новые профессии или открывают собственное дело. Чего такого особенного они узнали в армии и у кого из нас есть все шансы получить генеральские погоны — читай ниже.

10 тонкостей армейской психологии

1. Про мужскую свободу

Правда ли, что тот, кто не умеет подчиняться, не умеет и командовать? Да, потому что это и есть адекватность. Неподчинение-подчинение — это в любом случае иллюзия, такая же как «свобода», «независимость», как вот 20 лет назад мы подумали: о, я свободен, я никому не подчиняюсь. Бизнесмен: он что, никому не подчиняется? У служащего в банке — независимость? У фрилансера? Тоже иллюзия. Да, парадокс, да, теоретически, когда один мужчина подчиняется другому, — это противоречит мужской психологии. Но на практике — нет. Мы все равно подчиняемся, не только в армии, но в любой профессии. И дело тут в том, что в любом случае один и тот же человек одновременно руководит и одновременно подчиняется кому-то.

Где грань между тем, что ты просто подчиняешься и учишься таким образом командовать? Грань — ощущение самостоятельности. Не бояться, не пресмыкаться, не погружаться в чистое исполнение чужой воли, а именно уважать авторитет. Пресмыкаться — не достоинство. Ты можешь беспрекословно выполнять поручение, оставаясь самим собой. Научить этому армия не может, у нее другие задачи, армия — не коррекционная школа. Так же как в ВДВ никто не станет уговаривать тебя преодолеть страх высоты. Ты либо прыгаешь, либо не прыгаешь.

2. Про то, как правильно ждать автобуса

Чем силовик отличается от обычного гражданского мужика? Он все время на посту. Он все время старается контролировать обстановку. Гражданский — просто стоит, может думать, смотреть на симпатичную девушку, а этот смотрит и на девушку, и на бабушку, и на мужика, который прошел, и на бомжа, который возится в помойке, — не бросит ли он что-нибудь в эту помойку? Армия не может, конечно, научить, «как правильно стоять на остановке», так же как не может превратить размазню в кремня. Только заложить мироощущение — и дать опыт накопления побед над собой. Даже если ты просто боишься подойти к девушке на улице, чтоб познакомиться. Армия не учит знакомиться с девушками, но учит внутренней уверенности в себе — и может помочь преодолеть страхи.

3. Про контроль агрессии

Учит ли армия мужчину агрессивности? На самом деле высокий уровень агрессии — противопоказание для службы в армии и спецподразделениях. Армия не воспитывает агрессию, и более того, завышенный уровень агрессии — противопоказание для службы офицером.

4. Про совсем уж экстремальные ситуации

Считается, что современный мужчина должен обладать способностью убить другого мужчину в случае возникновения опасной ситуации. Но армия не учит этому! Убить может практически каждый человек. В 1941 году у нас вдруг все мужчины и даже некоторые дети и женщины вдруг превратились в кого? Фактически — в убийц; огромная страна. Потому что внутри, в глубине души, мы все животные. Способность убивать не отличает армейского человека от неармейского. Армия убивать не учит. Армия учит стрелять. А дальше уже идеология: убивать для чего? Если поднять статистику по уголовным делам, связанным с убийствами, то увидим, что большинство убийц не являются военными и полицейскими. Это прямое доказательство того, что армия или полиция убивать не учит.

5. Про кому не стать генералом

Кто стопроцентно не станет генералом — с точки зрения психолога? Жизнь полна сюрпризов, так что генералом может стать кто угодно. Но есть список «нежелательных» типажей. Озлобленные, мстительные люди. С повышенным уровнем агрессии. Крайние меланхолики — едва ли генералом станет поэтичный человек, который настаивает, что ему ничего не надо, он ничего не хочет.

6. Про идеального военного

Особые военные таланты мужчин? Мышление: аналитическое, стратегическое и обязательно тактическое — в сочетании. Вера в то, что ты делаешь: установка, что я прав, и если есть много мнений, то мое — лучшее. И внутренняя уверенность в том, что я за правое дело. Сентиментальный мужчина в армии не слишком нужен. Доля сентиментальности — это хорошо, но только доля. Хороший полководец думает о личном составе, о каждом солдате. Но если он будет думать, что у каждого солдата есть мама, есть дети, он их не поведет в атаку или на спецзадание.

7. Про то, зачем военным ирония

Копать от забора до обеда. Или: копайте пока здесь, а потом я пойму. И в жизни мы иногда придумываем детям какой-то иррациональный алгоритм, процедуру, чтобы занять их, приучить их повторением к нестандартной ситуации. Ноу-хау армии — научить повторением, каким бы абсурдным оно ни казалось. Элементарная бесконечная муштра — заправлять постели, стирать подворотничок — даже в этом есть более глубокий смысл. Человек должен осознавать, что он не просто так это делает, и тогда это не будет его напрягать — он понимает конечную цель. Хорошие офицеры умеют и относиться к этому абсурду с иронией. Да-да, ирония предполагается в армии. Почему ОМОН целыми днями со щитами тренируется: вперед-назад, вперед-назад. Когда на тебя бежит триста человек, нужно, чтобы на клеточном уровне у тебя был выработан шаблон поведения. Иначе как танкист, застрявший под водой, полезешь в люк даже вопреки здравому смыслу.

8. Про «инстинкт форварда»

Какие качества нужны, чтобы стать генералом? Устойчивая мотивация: человек не разбрасывается, идет в одном направлении. Но если человек в разговоре все время отвлекается: ой, извините, ой, а можно чаю, ой, а что это такое у вас, ой, подождите. Расхлябанность — плохое качество для генерала. Это обязательно экстраверт: управлять, стимулировать, взаимодействовать; это коммуникативные способности; умение заводить нужные знакомства, налаживать отношения с людьми, которые могут чему-то научить. Меланхолик, который никогда не выходит из норы, вряд ли генералом станет. Но нестандартное мышление важнее, чем темперамент. Я знаю двух генералов. Один — заводной, с миллионом идей: а давайте играть в хоккей, а еще в бадминтон, а давайте на коньках и в бадминтон сразу! Другой, наоборот, — последовательный, тяжело на другое переключается. Но оба с нестандартным мышлением: что у одного, что у второго — уникальная способность оказаться в нужное время в нужном месте. Фарт, инстинкт форварда. Профессиональная интуиция. Обучаемость — способность либо схватывать материал, либо брать усидчивостью, грызть гранит науки.

9. Про то, как проверяют, годишься или нет

В силовых структурах постоянно учат чему-то. Ну-ка, назови, что находится за тобой? Какой фирмы телевизор? А шкаф — какого цвета? Натаскивают неоднократным повторением, но на разное, конечно: одним нужно развивать широту кругозора, а танкистам, наоборот, — туннельное мышление.

Есть тесты на профпригодность и на интеллект, чтобы выявить профиль человека, — головоломки.

1. «Худшее наказание для меня — тяжелая работа». Да, нет, не знаю.

2. «Если бы я сказал, что небо находится внизу и что зимой жарко, я должен был бы назвать преступника: а) бандитом, б) святым, в) тучей».

3. «Многие несчастья происходят из-за людей, которые: а) стараются везде внести изменения, хотя уже имеются удовлетворительные способы решения задач; б) не знаю; в) отвергают новые многогобещающие предложения».

Может ли человек с низким айкью стать генералом? Вряд ли. У него ума не хватит.

10. Про две подушки и одного генерала

Можно ли тренировать это? Можно! Где угодно. Вместо того чтобы лезть в телефон, когда ждем кого-то, находим вокруг два предмета и начинаем для себя отмечать — чем больше, тем лучше, но не меньше семи — качества, которые их объединяют. Люстру и подушку! Или сложнее: берем два заведомо одинаковых, как близнецы, предмета — две подушки к примеру. Что в них разного? Нет, количество ворсинок не пойдет: что-то, что конкретно можно доказать. Как это мне поможет, если я хочу стать генералом? А так: учись мыслить нестандартно. Способность находить у предметов различия напрямую не связана с желанием стать генералом, но это способствует.

Как жить, вернувшись с войны?

Реальность войны ломает тебя и вылепливает заново… или ты гибнешь.

По возвращению из зоны военных действий, многие ощущают себя так, словно война осталась у них внутри, воюют во сне, продолжают чувствовать себя на взводе, в состоянии угрозы, им сложно переключиться на жизнь в мирных условиях. В их памяти постоянно всплывают погибшие соседи или оставшиеся воевать товарищи, отдельные моменты тех страшных событий – как будто часть души навсегда осталась там.

Люди, вернувшиеся из зоны боевых действий, попадают, словно в иную реальность, где окружающие живут мирной жизнью, которая оказывается чужда им. У них возникает ощущение диссонанса: внутреннее состояние настолько не совпадает с окружающим миром, что им сложно найти себя в обществе. Все внутреннее настроено на другой лад…

Когда война не отпускает

Зачастую такие люди ощущают себя изгоями, им начинает казаться, что они рождены только для войны. По ночам они видят сны с перестрелками, бомбежками, гибелью товарищей или мирных жителей. Любой грохот или громкий шум воспринимается как взрыв или выстрел. Человек продолжает жить войной, даже вернувшись в нормальные условия.

В мирной жизни невозможно испытать шок такой силы. Ты меняешься внутренне, происходит перестройка всех механизмов психики, в некотором роде ты становишься другим человеком, каким никогда не был раньше и даже не думал, что можешь быть. Обстановка требует – иначе не выжить, иначе не вернуться, иначе не воевать.

Реальность войны ломает тебя и вылепливает заново… или ты гибнешь.

Ты возвращаешься из пекла, но жить умеешь только по-адовски. Нет того стресса, нет шока, нет того удара по психике, который переключит тебя обратно. Пусть нет оружия в руках – оно остается в голове. Ты постоянно ждешь угрозы, ты в напряжении, ты весь не здесь, ты там, на войне. А тут семья, дети, друзья, нужно работать, ходить в гости, гулять и улыбаться – а как это делать? Как вернуть себе себя прежнего? Как начать жить заново? И возможно ли это.

Ответ варьируется в зависимости от того, в роли кого вы участвовали в боевых действиях. Были вы в рядах действующей армии или среди мирного населения. Поговорим об этом подробнее с позиций Системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

Война – это другой мир

Столетиями человечество стремилось жить мирно, военное решение конфликтов считалось крайней мерой, и все усилия культуры формировали в нас определенный стиль поведения – обеспечивающий жизнь в мирном обществе.

Как объясняет Системно-векторная психология Юрия Бурлана, в мирной жизни человек ограничен разного рода запретами, гарантирующими выживание всего человеческого общежития. Именно благодаря подсознательному запрету на убийство мирная жизнь дает ощущение защищенности и безопасности всем членам общества. И только в условиях безопасности человечество получает возможность идти в будущее, развиваться, усложняться – это было бы невозможно в состоянии постоянной угрозы и страха за свою жизнь.

Что происходит с человеком в военное время? Он это чувство защищенности и безопасности утрачивает. Мирное население – спасается. Армия – вгрызается в землю, чтобы добыть победу.

Послевоенный синдром участников боевых действий

В случае, если человек попадает в действующую армию в качестве воина, в его психике происходят кардинальные изменения. Выжить сможет только тот, у кого снят первичный запрет на убийство. На войне законы мирной жизни переворачиваются: убийство становится проявлением доблести, а не влекущим наказание поступком. Все послевоенные синдромы основаны на том, что самый древний и основной бессознательный человеческий запрет – на убийство – снят, и обратно не наложен.

Есть здесь и еще один важный нюанс. Если вы помните историю, то знаете, что после Великой Отечественной войны у миллионов солдат, пришедших с фронта, не было никаких синдромов, они подавляющим большинством нормально вернулись к мирной жизни. Объяснение этому также дает Системно-векторная психология Юрия Бурлана.

Дело в том, что большинство военных конфликтов строились по грабительскому принципу – когда человек идет убивать других, чтобы чего-то добыть для себя. Он идет забирать чужие жизни, чтобы получить свою выгоду. В этом случае он испытывает колоссальный сверхстресс – каждую минуту проведенную «там», за линией фронта, он отчаянно боится за свою жизнь, что буквально сжигает его нервы. После этого ему снятся чудовищные сны, наваливаются ужасные воспоминания, у него появляются тяжелые психопатические расстройства…

Совсем иначе дело обстоит, когда речь идет об освободительных войнах. Защищая свою землю и свой народ, человек выходит на поле боя с другим настроем – он идет отдать свою жизнь во имя своей Родины. И потому не испытывает дикого ужаса, дикого сверхстресса, его психика не подвергается такой деформации. Он идет за «синий платочек» и за все, что дорого его сердцу и возвращается с войны победителем… без каких-либо синдромов.

Послевоенный стресс мирного населения

Системно-векторная психология обращает внимание, что когда человек оказывается в зоне боевых действий в качестве мирного жителя, работают другие механизмы. Он не может защищать себя и свой дом – иначе был бы в армии. Он спасается. И здесь испытывает жесточайший сверхстресс, переживая страх за себя, за своих детей и близких.

К последствиям такого сверхстресса медики среди прочего относят и появление различного рода соматики – вплоть до раковых заболеваний. Есть даже термин «травматический стресс», за которым стоит возникновение болезней в результате перенесенного ужаса и страданий. Системно понятно, что в зависимости от того, какими врожденными свойствами психики обладает человек, перенесенный стресс отразится на нем разным образом.

У обладателей зрительного вектора от сильных эмоциональных потерь может упасть зрение, у кожных людей – разного рода кожные заболевания, треморы, тики, у людей с анальным вектором – заболевания ЖКТ, заикание и так далее. Попав в мирные условия, такие люди будут испытывать большие сложности с тем, чтобы снова нормально почувствовать жизнь, выйти из ступора, панических атак, перестать метаться, снова начать спать.

Кроме того, жертвами войны становятся дети. Если взрослый человек, пережив сверхстресс, спустя время, способен восстановиться, то ребенок – нет.

Дело в том, что чувство защищенности и безопасности каждый ребенок получает от родителей. Пока это чувство есть, ребенок может нормально развивать свои свойства, взрослеть. Когда этого чувства нет, он останавливается в развитии. А если в ощущениях ребенка появляется серьезная угроза его целостности, это может привести к необратимой деформации психики.

Однако такой ущерб возможно полностью предотвратить, если понимать, как это работает. На занятиях по Системно-векторной психологии Юрия Бурлан всегда приводит пример из фильма «Жизнь прекрасна». Попав со своим отцом в концлагерь, маленький мальчик, вопреки всему ужасу происходящего вокруг, не получает никаких травм – отец оформляет все в игру и заботится о том, чтобы его ребенок не страдал и ни о чем не волновался.

Психотерапия для вернувшихся из зоны боевых действий

В любом случае, людям, находящимся в зоне боевых действий, людям, вернувшимся из зоны боевых действий, необходима психотерапия. Это не «пройдет само», с этим нужно работать, нужно возвращать себя в жизнь.

Боевые действия – это переворот в психике, выворачивание ее из-за вынужденной необходимости преступить основные запреты мирной жизни, огромная травма для любого из нас – как гражданского, так и военного.

Безусловно, на восстановление необходимо время, но только глубокое понимание себя самого, истинного, настоящего, до самой глубины скрытых желаний и мотивов, дает реальную возможность вернуться к мирной жизни и физически, и, психически.

Вот, что говорят жители Донбасса, сумевшие, даже находясь в зоне боевых действий, вернуться к нормальной жизни после занятий по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана:

Что бы ни происходило там, на войне, вернуться к себе, снова стать самим собой, можно и нужно. Как это сделать, научат на занятиях по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

Вход свободный и анонимный для всех. Для жителей и беженцев из Донбасса тренинг полностью бесплатен.

Источники:

http://tonews.ru/love/lubov-i-armiia-istorii-iz-jizni.html
http://mhealth.ru/life/knowledge/generalskaja_linija/
http://www.yburlan.ru/biblioteka/kak-zhit-vernuvshis-s-vojny