Типы проявления любви. Противоречивый характер любви и формы его проявления
Содержание
Виды любви
Любовь многолика. Приходя к людям, она приобретает отпечаток их личностей. И потому нет одинаковой любви. Однако, на протяжении истории культуры (а значит, и истории любви) человечество неоднократно предпринимало попытки выделить некие типические ее проявления, ее различные виды. Одним из первых это сделали греческие мыслители.
Так, Платон в своем понимании любви шел от мифа об андрогине. В соответствии с ним, изначально люди делились на три пола — мужчины, женщины и андрогины. Андрогин — существо, округлое по форме, обладающее удвоенным числом частей тела и двумя повернутыми в противоположные стороны лицами. Эти создания были настолько хорошо приспособлены к жизни, что боги решили ослабить их совершенство, разделив каждого надвое и вызвав мучительную тягу к воссоединению. Древние греки полагали, что это взаимное тяготение выражает себя в четырех основных формах. Первая из них — эрос.
“Эрос” — любовь-страсть, безумное по силе чувство, которое стремится “вобрать в себя” свой объект. “Эротическая любовь”, прежде всего, включает в себя чувственное влечение и ревность. Она выражает полярность мироздания и непреодолимую тягу к ее андрогиническому преодолению. Этот вид любви находит свою персонификацию в боге Эросе (Эроте). В мифопоэтической традиции он — сын Афродиты. Это ослепительно прекрасный, но жестокий мальчик, ради забавы вселяющий в сердца людей муку любви. По Платону же, Эрос — сын Бедности и Богатства, унаследовавший от родителей не самые лучшие качества — не знающую преград жажду обладания, капризный эгоизм и силу воления. Его колчан со стрелами — символ любовных терзаний, наносимых не только людям, но и богам. При этом эротическое чувство недолговечно: уничтожая своего носителя, вместе с ним оно уничтожает себя.
“Филиа” — любовь-дружба. Она чрезвычайно многогранна: именно к этому виду любви относятся дружба равноправных граждан в полисе, преданность Отечеству, стремление к свободе, к добродетели, к наслаждению искусством (филомусиа). Что объединяет все эти разнообразные эмоции? Понятие связи. Филиа — в первую очередь, означает связь людей, обусловленную социальным или личным выбором. Это любовь, выросшая из совместных взглядов и взаимопонимания. Несмотря на отличие филии от эроса, можно найти в них общий исток. Оба эти чувства зиждутся на необходимости воссоединения, слияния, дополнения. Только в случае филии предполагается дополнение не по принципу противоположности, а по принципу подобия.
Третий вид любви — “сторге”. Сторге во многом пересекается с филией: так, и то, и другое чувство, например, свойственно родственным отношениям. Однако, они различаются нюансами, оттенками. Сторге — это органическая любовь, имеющая, скорее, отношение не к индивидуально-личностному, а “родовому” чувству. Это глубокая привязанность, имеющая началом инстинктивное ощущение тождественности.
И, наконец, вершина вершин — “агапе”. Это гармоничная, интеллектуальная, “аполлоническая” любовь. Она основана не на страсти, а на разумной воле к взаимопониманию. Не случайно у ранних христиан именно этим термином выражалась новозаветная любовь: “агапами” назывались их братские трапезы.
В средневековье любовь трактуется как высшая форма блага, доступного человеку. Соответственно этому пониманию Аврелий Августин выделяет три формы любви:
· любовь человека к Богу (amor Dei). Это священная любовь, ибо своим предметом она имеет высшую Истину — Господа как нетленное и совершенное первоначало мироздания. Потому любовь к людям истинна в первую очередь, когда она существует во имя Бога, а не во имя конкретного человека.
· любовь к ближнему, возможная в силу того, что он — подобие Божие. Что касается земной любви, то “это вожделение является не благом супружества, а необходимостью для продолжения рода, позорным пятном на браке”, “слугой” брака” [160, с.489].
· любовь Бога к человеку. Бог есть любовь. Но поскольку Он непостижим, постольку непостижима и Его любовь к смертным. Ее нельзя познать, можно лишь почувствовать. Ведь именно посредством любви Бог сотворил все сущее и постоянно дарует человеку отпущение от грехов.
К Новому времени любовь обогатилась новыми ипостасями. Так, в трактате “Любовь” А. Хейнлинк (17 в.) разделяет ее на два подвида — чувственную и действенную. Чувственная любовь сама по себе не хороша и не плоха: важно, скорее, то, какое содержание в нее вкладывает сам человек. Чувственная любовь выражается в страсти и желании, причем, страсть порождается душой, а желание — телом.
Действенная любовь являет себя в трех формах. Первая из них — любовь-уважение. Именно она формирует нравственность и разумное начало человека. Вторая, любовь-доброжелательность, в своих истоках исходит от Бога: именно так Бог относится к своей пастве. И, наконец, любовь-стремление имеет наиболее действенно-нравственную выраженность.
Р.Декарт в трактате “Страсти души” утверждает, что любовь “есть волнение души, вызванное движениями духов, которое побуждает душу добровольно соединиться с предметами, которые кажутся ей близкими, а ненависть есть воление, вызванное духами и побуждающее душу к отделению от предметов, представляющихся ей вредными” [159, с.113-114]. Обратим внимание на характерное для Нового времени рациональное отношение к любви: она понимается, в основном, как стремление к приятному. Но при этом в своей классификации видов любви Декарт находит место и для модификации греческого понятия “эрос”. Любовь, по Декарту, выражается в трех формах:
· Желание добра любимому. Главная черта такой любви — способность на самопожертвование. Самый яркий ее пример — отношение родителей к детям.
· “Любовь-вожделение”, связанная с желанием обладания. Однако, при этом она может содержать в себе черты любви как “желания добра”.
· Всепожирающая огненная страсть, являющаяся началом человеческих заблуждений и страданий. Эта страсть проявляется не только в эротическом чувстве. Так, и честолюбец, и скупец, и пьяница, и насильник стремятся к обладанию предметами их страстей. При этом Декарт отмечает, что сам по себе предмет любви для них не значим: он важен лишь в одном качестве — как инструмент, служащий удовлетворению желаний. Если такая любовь носит сексуальный характер, то объект страсти понимается столь же утилитарно— не как цель, а как средство.
На почве пропагандируемой моралистами Просвещения идеи равенства вырастает еще одна форма любви — любовь-дружба. Несмотря на то, что ее исток — в греческом понятии “филиа”, “нововременная” дружба имеет характер не только взаимосвязи и взаимодополнения, но и доверия, понимания. Потому она гораздо более личностна. “Главный плод дружбы заключается в облегчении и освобождении сердца от переполненности и надрыва, которые вызывают и причиняют страсти”, — писал Ф.Бэкон [146, с. 198]. В этом понимании любовь-дружба полярно противостоит любви-Эросу. Не случайно Ж.Лабрюйер утерждал, что любовь и дружба исключают друг друга. Другие “плоды” дружбы — раскрытие разума в беседе, в рассуждении, помощь и участие в делах и заботах.
Роль любви-страсти, любви-томления в этот период снижена: мужская дружба представляется куда более продуктивной силой. И это не случайно. В час политических, социокультурных, экономических изменений, в час воцарения нового мироотношения, страстная любовь воспринимается, скорее как помеха. Женщина считается недостаточно разумным и идейнным существом, для того, чтобы быть товарищем мужчине. Не случайно Ф. де Ларошфуко в своих “Максимах” пишет: “Женщины в большинстве своем оттого так безразличны к дружбе, что она кажется им пресной в сравнении с любовью” [90, с. 51]. Что касается физической любви, то в среде просветителей она признается неизбежным злом. Неизбежным — поскольку физиологическая страсть неподвластна контролю и не отменима декретом. Злом — потому что человек, призванный властвовать над миром, оказывается в огромной зависимости от этого глубоко неразумного, подтачивающего его созидательные силы чувства.
Рубеж 18-19 вв. “реабилитировал” физическую сторону любви. Уже у Лессинга и Гете любовь “распространяет” Божественное дыхание по дольнему миру, а потому является священной в самой своей чувственной природе. Отныне, помимо “чувственной” и “духовной” любви, появляется третий ее образ — “чувствительная любовь”, которая является своеобразным посредником между ними.
Наиболее известную типологию видов любви в 19 в. создал Стендаль в работе “О любви”:
· Любовь-страсть (такой была любовь Элоизы и Абеляра).
· Любовь-влечение, свойственная аристократии при дворе Людовика ХV. “Это картина, где все, вплоть до теней, должно быть розового цвета” [134, с.21]. Это холодная и красивая миниатюра, в первую очередь, основанная на самолюбовании.
· Физическая любовь, по-прежнему отождествляемая с Эросом. В этом понимании влюбленный — никто иной, как охотник, подстерегающий добычу.
· Любовь-тщеславие. Огромную роль в ней играют соображения престижа, в силу которого мужчина желает обладать яркими, популярными в его среде женщинами. Такая любовь немногим отличается от азарта, с коим владелец конюшни приобретает все новых и новых скаковых лошадей. Что касается тщеславных дам, то для большинства из них мужчина без титула не является мужчиной.
Как мы видим, любовь в понимании Стендаля имеет по преимуществу утилитарный характер, где объект любви тождествен объекту желания, тщеславия, игры.
20 в. создает новые типологии любви. Так, Э.Фромм в работе “Искусство любви” превыше всего ставит “братскую любовь” равноправных. Именно из нее, по Фромму, и проистекают все иные типы любви. В качестве особой формы любви Фромм также выделяет “материнскую любовь”. Главное ее наполнение — попечение, ответственность, привитие ребенку ощущения радости бытия. Оба эти типа не ограничены единственным любимым, ведь может быть несколько братьев, несколько детей. Третий же тип — “эротическая любовь” — есть исключительное предпочтение одного всем. Но при этом истинная эротическая любовь по своей сути космична: она возможна лишь как любовь ко всему человечеству в лице одного человека.
Одну из наиболее ярких типологий любви 20 в. создал английский литературовед, философ, автор всемирно известных “Хроник Нарнии” К.С.Льюис.
Типология Льюиса зиждется на разграничении двух основных форм любви — любви-нужды (типичным примером которой является испуганный ребенок, кидающийся к матери) и любви-дара (наиболее ярко выражающейся в жертвенном и щедром отношению матери к ее детям). Обе они истинны. Но если вторая дается от Бога, то первая — следствие Бедности (нехватки). Третья, интегрирующая форма любви, выделяемая Льюисом, — любовь к тому, что вне человека: к природе, понимаемой не как набор ландшафтов, а как праобраз Божественного мира; к своей стране и т.д.
В работе “Четыре любви” на основе этих основных форм автор выделяет четыре вида любви.
Самая смиренная и неприхотливая любовь, по Льюису, привязанность: именно этот характер имеет любовь молодого ученого к старой няне, хозяина — к домашнему животному. Мы можем гордиться другими видами любви — влюбленностью или дружбой. Привязанности мы можем даже стыдиться. Чаще всего мы начинаем различать достоинства милых нам людей, когда их с нами нет. Тем не менее, влюбленность без привязанности может существовать очень недолго. Привязанность обусловливает глубину и умение любви. Потому поистине любит людей лишь тот, кто привязан к своим каждодневным спутникам. Но привязанность подчас оборачивается своей недоброй стороной — “хищной любовью”- вымогательством, ревностью, грубостью по принципу “с родными незачем церемониться”. Став богом, любовь становится бесом. Потому привязанности как таковой недостаточно. Необходима более глобальная любовь, лежащая в основе привязанности.
Может быть, это — дружба? Ведь недаром в старину именно ее считали самой полной и счастливой из человеческих связей. Увы, современный человек мало ценит дружбу. Причина этого — то, что дружба наименее инстинктивна, наименее естественна. Она не имеет под собой биологической необходимости. Без влюбленности никто из нас бы не родился, без привязанности никто из нас бы не вырос, а без дружбы — сколько угодно. Дружба — сугубо культурное изобретение: она соединяет не индивида с индивидом, а личность с личностью. От других видов любви дружбу отличает ее несамодостаточность: ее целью является не она сама как таковая, а то дело, которое объединяет людей. Потому в дружбе исключительно важен элемент оценки: человека любят за его достоинства. Но при всех ее замечательных качествах дружба, как и привязанность, не идеальна. Хорошего человека она сделает лучше, а плохого хуже. Дружбе свойственна отгороженность от мира, порой даже презрение к людям “не нашего круга”.
Но если не дружба, что же является “основой основ” любви? Возможно, влюбленность? Говоря о влюбленности, Льюис, прежде всего отличает ее от вожделения. Вожделеющему нужно удовольствие, невозможное без женщины. Влюбленному же нужна его возлюбленная, а не наслаждение, которое она может ему дать. Вожделение без влюбленности связано с самим вожделеющим, влюбленность — с предметом любви. Влюбленность уничтожает разницу между словами “брать” и “давать”. Потому в браке судьба влюбленности часто неутешительна. Его опасность — в комарином рое каждодневных забот, отрывающих влюбленных друг от друга и их влюбленности. Влюбленность выводит за пределы самости, и в этом смысле она — весть из другого мира. Но все же она — не изначальная, не первичная Любовь. Ведь Любовь есть предельное Добро, а влюбленность может привести и ко злу, она нередко пожирает человека ревностью, подозрениями, досадой и т.д.
Так где же она, истинная Любовь? Льюис находит ее в милосердии. Ведь только в милосердии естественное наполнение любви облагорожено образом Бога. Через веру в Бога возникает вера в человека — в то, что человек создан по Его образу и подобию; в то, что если земная любовь наполнена Божественным сиянием, она не кончается “отныне, и присно, и во веки веков”. Кроме того, Бог дает нам еще одну любовь — любовь к себе. Это не эгоизм, а вера в беспредельность собственного совершенствования, к которому человек стремится не только ради себя, но и — главным образом — ради других людей.
Виды любви
Любовь многолика. Приходя к людям, она приобретает отпечаток их личностей. И потому нет одинаковой любви. Однако, на протяжении истории культуры (а значит, и истории любви) человечество неоднократно предпринимало попытки выделить некие типические ее проявления, ее различные виды. Одним из первых это сделали греческие мыслители.
Так, Платон в своем понимании любви шел от мифа об андрогине. В соответствии с ним, изначально люди делились на три пола — мужчины, женщины и андрогины. Андрогин — существо, округлое по форме, обладающее удвоенным числом частей тела и двумя повернутыми в противоположные стороны лицами. Эти создания были настолько хорошо приспособлены к жизни, что боги решили ослабить их совершенство, разделив каждого надвое и вызвав мучительную тягу к воссоединению. Древние греки полагали, что это взаимное тяготение выражает себя в четырех основных формах. Первая из них — эрос.
“Эрос” — любовь-страсть, безумное по силе чувство, которое стремится “вобрать в себя” свой объект. “Эротическая любовь”, прежде всего, включает в себя чувственное влечение и ревность. Она выражает полярность мироздания и непреодолимую тягу к ее андрогиническому преодолению. Этот вид любви находит свою персонификацию в боге Эросе (Эроте). В мифопоэтической традиции он — сын Афродиты. Это ослепительно прекрасный, но жестокий мальчик, ради забавы вселяющий в сердца людей муку любви. По Платону же, Эрос — сын Бедности и Богатства, унаследовавший от родителей не самые лучшие качества — не знающую преград жажду обладания, капризный эгоизм и силу воления. Его колчан со стрелами — символ любовных терзаний, наносимых не только людям, но и богам. При этом эротическое чувство недолговечно: уничтожая своего носителя, вместе с ним оно уничтожает себя.
“Филиа” — любовь-дружба. Она чрезвычайно многогранна: именно к этому виду любви относятся дружба равноправных граждан в полисе, преданность Отечеству, стремление к свободе, к добродетели, к наслаждению искусством (филомусиа). Что объединяет все эти разнообразные эмоции? Понятие связи. Филиа — в первую очередь, означает связь людей, обусловленную социальным или личным выбором. Это любовь, выросшая из совместных взглядов и взаимопонимания. Несмотря на отличие филии от эроса, можно найти в них общий исток. Оба эти чувства зиждутся на необходимости воссоединения, слияния, дополнения. Только в случае филии предполагается дополнение не по принципу противоположности, а по принципу подобия.
Третий вид любви — “сторге”. Сторге во многом пересекается с филией: так, и то, и другое чувство, например, свойственно родственным отношениям. Однако, они различаются нюансами, оттенками. Сторге — это органическая любовь, имеющая, скорее, отношение не к индивидуально-личностному, а “родовому” чувству. Это глубокая привязанность, имеющая началом инстинктивное ощущение тождественности.
И, наконец, вершина вершин — “агапе”. Это гармоничная, интеллектуальная, “аполлоническая” любовь. Она основана не на страсти, а на разумной воле к взаимопониманию. Не случайно у ранних христиан именно этим термином выражалась новозаветная любовь: “агапами” назывались их братские трапезы.
В средневековье любовь трактуется как высшая форма блага, доступного человеку. Соответственно этому пониманию Аврелий Августин выделяет три формы любви:
· любовь человека к Богу (amor Dei). Это священная любовь, ибо своим предметом она имеет высшую Истину — Господа как нетленное и совершенное первоначало мироздания. Потому любовь к людям истинна в первую очередь, когда она существует во имя Бога, а не во имя конкретного человека.
· любовь к ближнему, возможная в силу того, что он — подобие Божие. Что касается земной любви, то “это вожделение является не благом супружества, а необходимостью для продолжения рода, позорным пятном на браке”, “слугой” брака” [160, с.489].
· любовь Бога к человеку. Бог есть любовь. Но поскольку Он непостижим, постольку непостижима и Его любовь к смертным. Ее нельзя познать, можно лишь почувствовать. Ведь именно посредством любви Бог сотворил все сущее и постоянно дарует человеку отпущение от грехов.
К Новому времени любовь обогатилась новыми ипостасями. Так, в трактате “Любовь” А. Хейнлинк (17 в.) разделяет ее на два подвида — чувственную и действенную. Чувственная любовь сама по себе не хороша и не плоха: важно, скорее, то, какое содержание в нее вкладывает сам человек. Чувственная любовь выражается в страсти и желании, причем, страсть порождается душой, а желание — телом.
Действенная любовь являет себя в трех формах. Первая из них — любовь-уважение. Именно она формирует нравственность и разумное начало человека. Вторая, любовь-доброжелательность, в своих истоках исходит от Бога: именно так Бог относится к своей пастве. И, наконец, любовь-стремление имеет наиболее действенно-нравственную выраженность.
Р.Декарт в трактате “Страсти души” утверждает, что любовь “есть волнение души, вызванное движениями духов, которое побуждает душу добровольно соединиться с предметами, которые кажутся ей близкими, а ненависть есть воление, вызванное духами и побуждающее душу к отделению от предметов, представляющихся ей вредными” [159, с.113-114]. Обратим внимание на характерное для Нового времени рациональное отношение к любви: она понимается, в основном, как стремление к приятному. Но при этом в своей классификации видов любви Декарт находит место и для модификации греческого понятия “эрос”. Любовь, по Декарту, выражается в трех формах:
· Желание добра любимому. Главная черта такой любви — способность на самопожертвование. Самый яркий ее пример — отношение родителей к детям.
· “Любовь-вожделение”, связанная с желанием обладания. Однако, при этом она может содержать в себе черты любви как “желания добра”.
· Всепожирающая огненная страсть, являющаяся началом человеческих заблуждений и страданий. Эта страсть проявляется не только в эротическом чувстве. Так, и честолюбец, и скупец, и пьяница, и насильник стремятся к обладанию предметами их страстей. При этом Декарт отмечает, что сам по себе предмет любви для них не значим: он важен лишь в одном качестве — как инструмент, служащий удовлетворению желаний. Если такая любовь носит сексуальный характер, то объект страсти понимается столь же утилитарно— не как цель, а как средство.
На почве пропагандируемой моралистами Просвещения идеи равенства вырастает еще одна форма любви — любовь-дружба. Несмотря на то, что ее исток — в греческом понятии “филиа”, “нововременная” дружба имеет характер не только взаимосвязи и взаимодополнения, но и доверия, понимания. Потому она гораздо более личностна. “Главный плод дружбы заключается в облегчении и освобождении сердца от переполненности и надрыва, которые вызывают и причиняют страсти”, — писал Ф.Бэкон [146, с. 198]. В этом понимании любовь-дружба полярно противостоит любви-Эросу. Не случайно Ж.Лабрюйер утерждал, что любовь и дружба исключают друг друга. Другие “плоды” дружбы — раскрытие разума в беседе, в рассуждении, помощь и участие в делах и заботах.
Роль любви-страсти, любви-томления в этот период снижена: мужская дружба представляется куда более продуктивной силой. И это не случайно. В час политических, социокультурных, экономических изменений, в час воцарения нового мироотношения, страстная любовь воспринимается, скорее как помеха. Женщина считается недостаточно разумным и идейнным существом, для того, чтобы быть товарищем мужчине. Не случайно Ф. де Ларошфуко в своих “Максимах” пишет: “Женщины в большинстве своем оттого так безразличны к дружбе, что она кажется им пресной в сравнении с любовью” [90, с. 51]. Что касается физической любви, то в среде просветителей она признается неизбежным злом. Неизбежным — поскольку физиологическая страсть неподвластна контролю и не отменима декретом. Злом — потому что человек, призванный властвовать над миром, оказывается в огромной зависимости от этого глубоко неразумного, подтачивающего его созидательные силы чувства.
Рубеж 18-19 вв. “реабилитировал” физическую сторону любви. Уже у Лессинга и Гете любовь “распространяет” Божественное дыхание по дольнему миру, а потому является священной в самой своей чувственной природе. Отныне, помимо “чувственной” и “духовной” любви, появляется третий ее образ — “чувствительная любовь”, которая является своеобразным посредником между ними.
Наиболее известную типологию видов любви в 19 в. создал Стендаль в работе “О любви”:
· Любовь-страсть (такой была любовь Элоизы и Абеляра).
· Любовь-влечение, свойственная аристократии при дворе Людовика ХV. “Это картина, где все, вплоть до теней, должно быть розового цвета” [134, с.21]. Это холодная и красивая миниатюра, в первую очередь, основанная на самолюбовании.
· Физическая любовь, по-прежнему отождествляемая с Эросом. В этом понимании влюбленный — никто иной, как охотник, подстерегающий добычу.
· Любовь-тщеславие. Огромную роль в ней играют соображения престижа, в силу которого мужчина желает обладать яркими, популярными в его среде женщинами. Такая любовь немногим отличается от азарта, с коим владелец конюшни приобретает все новых и новых скаковых лошадей. Что касается тщеславных дам, то для большинства из них мужчина без титула не является мужчиной.
Как мы видим, любовь в понимании Стендаля имеет по преимуществу утилитарный характер, где объект любви тождествен объекту желания, тщеславия, игры.
20 в. создает новые типологии любви. Так, Э.Фромм в работе “Искусство любви” превыше всего ставит “братскую любовь” равноправных. Именно из нее, по Фромму, и проистекают все иные типы любви. В качестве особой формы любви Фромм также выделяет “материнскую любовь”. Главное ее наполнение — попечение, ответственность, привитие ребенку ощущения радости бытия. Оба эти типа не ограничены единственным любимым, ведь может быть несколько братьев, несколько детей. Третий же тип — “эротическая любовь” — есть исключительное предпочтение одного всем. Но при этом истинная эротическая любовь по своей сути космична: она возможна лишь как любовь ко всему человечеству в лице одного человека.
Одну из наиболее ярких типологий любви 20 в. создал английский литературовед, философ, автор всемирно известных “Хроник Нарнии” К.С.Льюис.
Типология Льюиса зиждется на разграничении двух основных форм любви — любви-нужды (типичным примером которой является испуганный ребенок, кидающийся к матери) и любви-дара (наиболее ярко выражающейся в жертвенном и щедром отношению матери к ее детям). Обе они истинны. Но если вторая дается от Бога, то первая — следствие Бедности (нехватки). Третья, интегрирующая форма любви, выделяемая Льюисом, — любовь к тому, что вне человека: к природе, понимаемой не как набор ландшафтов, а как праобраз Божественного мира; к своей стране и т.д.
В работе “Четыре любви” на основе этих основных форм автор выделяет четыре вида любви.
Самая смиренная и неприхотливая любовь, по Льюису, привязанность: именно этот характер имеет любовь молодого ученого к старой няне, хозяина — к домашнему животному. Мы можем гордиться другими видами любви — влюбленностью или дружбой. Привязанности мы можем даже стыдиться. Чаще всего мы начинаем различать достоинства милых нам людей, когда их с нами нет. Тем не менее, влюбленность без привязанности может существовать очень недолго. Привязанность обусловливает глубину и умение любви. Потому поистине любит людей лишь тот, кто привязан к своим каждодневным спутникам. Но привязанность подчас оборачивается своей недоброй стороной — “хищной любовью”- вымогательством, ревностью, грубостью по принципу “с родными незачем церемониться”. Став богом, любовь становится бесом. Потому привязанности как таковой недостаточно. Необходима более глобальная любовь, лежащая в основе привязанности.
Может быть, это — дружба? Ведь недаром в старину именно ее считали самой полной и счастливой из человеческих связей. Увы, современный человек мало ценит дружбу. Причина этого — то, что дружба наименее инстинктивна, наименее естественна. Она не имеет под собой биологической необходимости. Без влюбленности никто из нас бы не родился, без привязанности никто из нас бы не вырос, а без дружбы — сколько угодно. Дружба — сугубо культурное изобретение: она соединяет не индивида с индивидом, а личность с личностью. От других видов любви дружбу отличает ее несамодостаточность: ее целью является не она сама как таковая, а то дело, которое объединяет людей. Потому в дружбе исключительно важен элемент оценки: человека любят за его достоинства. Но при всех ее замечательных качествах дружба, как и привязанность, не идеальна. Хорошего человека она сделает лучше, а плохого хуже. Дружбе свойственна отгороженность от мира, порой даже презрение к людям “не нашего круга”.
Но если не дружба, что же является “основой основ” любви? Возможно, влюбленность? Говоря о влюбленности, Льюис, прежде всего отличает ее от вожделения. Вожделеющему нужно удовольствие, невозможное без женщины. Влюбленному же нужна его возлюбленная, а не наслаждение, которое она может ему дать. Вожделение без влюбленности связано с самим вожделеющим, влюбленность — с предметом любви. Влюбленность уничтожает разницу между словами “брать” и “давать”. Потому в браке судьба влюбленности часто неутешительна. Его опасность — в комарином рое каждодневных забот, отрывающих влюбленных друг от друга и их влюбленности. Влюбленность выводит за пределы самости, и в этом смысле она — весть из другого мира. Но все же она — не изначальная, не первичная Любовь. Ведь Любовь есть предельное Добро, а влюбленность может привести и ко злу, она нередко пожирает человека ревностью, подозрениями, досадой и т.д.
Так где же она, истинная Любовь? Льюис находит ее в милосердии. Ведь только в милосердии естественное наполнение любви облагорожено образом Бога. Через веру в Бога возникает вера в человека — в то, что человек создан по Его образу и подобию; в то, что если земная любовь наполнена Божественным сиянием, она не кончается “отныне, и присно, и во веки веков”. Кроме того, Бог дает нам еще одну любовь — любовь к себе. Это не эгоизм, а вера в беспредельность собственного совершенствования, к которому человек стремится не только ради себя, но и — главным образом — ради других людей.
Типы любви
Обычная общеобразовательная школа. 1 сентября. 2 класс. Учительница начинает первый урок:
– У нас с вами, дети, появился новый предмет – «Сексология». На нем мы с вами будем учиться любви. Есть разная любовь – родителей к детям, мужчины к женщине, женщины к женщине и так далее. А есть, дети, любовь нашего народа к Коммунистической партии. Вот именно этим мы и будем заниматься ближайшие 10 лет…
Анекдот из советских времен
Давайте посмотрим, насколько успешной оказалась попытка социоников «поверить алгеброй гармонию», проведя доскональное «вскрытие» «любовного безумия». Насколько это обоснованно, трудно сказать, но в любом случае, будет полезно знать, во власти какого сладкого безумства вы или ваш друг оказались, – это поможет выбрать способ «лечения» этой болезни. Если человек во власти любви может что-нибудь выбирать.
1. Сторгэ – это любовь-нежность, включающая глубокое понимание и сострадание, способность к компромиссам, доброжелательность и умение (и желание) сглаживать противоречия в отношениях с любимым человеком. Такая форма любви содержит солидарность во всем со своим партнером, снисходительность к его недостаткам, стремление к гармоничным и стабильным отношениям, приносящим удовольствие и не вызывающим напряжения. Можно сказать, что этот тип любви идеален для длительного и счастливого брачного союза – но при условии, что и другой партнер проявляет чуткость.
Подобный тип любви является очень ранимым чувством[10] – многие внешние и внутренние обстоятельства могут разрушить гармонию. Взаимное влечение душ имеет большое значение и преобладает над физическим притяжением.
2. Маниа – длительный эмоциональный экстаз [11], подлинная «одержимость» любовным чувством, переоценка значимости всей жизни и всех жизненных ценностей относительно любви. Такое чувство ведет к сильным эмоциональным потрясениям, подталкивает к нерациональным, «безумным», опрометчивым поступкам, а то и драмам. Это чувство сильное, собственническое, требовательное, жаждущее полной отдачи – во взаимной принадлежности и обладании, но способное также ко многим компромиссам. Эта любовь очень вынослива, даже в тех случаях, когда она безответна. Такое чувство часто вызывает героизм, жертвенность и безоглядную преданность. При этом типе отношений часты ссоры, резкие контрасты поведения, возможны даже мимолетные измены. Именно этот тип любви чаще проявляется непредсказуемыми поступками и пренебрежением к общепринятым нормам поведения.
3. Аналита – форма любви, которой свойственно стремление к спокойным и рациональным отношениям. Человек во власти Аналиты рассудочно и логично избирателен, с высокими (а зачастую – с нереально завышенными) требованиями к объекту чувств и со склонностью разочаровываться в нем, если тот не оправдал каких-либо ожиданий. Его требовательность лишена романтизма, но часто превышает реальные возможности людей – причем эти требования предъявляет и себе и партнеру в равной степени. Он склонен размышлять и анализировать поведение партнера, не погружаясь в нюансы его переживаний, поэтому делает выводы отстраненно от объекта чувств, независимо от эмоций и ощущений. Стремясь к разумному и гармоничному сочетанию интеллектуальных запросов и физических желаний, требует от партнера многих уступок.
Поскольку в специальной литературе этот тип любви не имел определенного названия, оно было дано социониками Валентиной Мегедь и Анатолием Овчаровым.
4. Прагма – «трезвая», разумная и даже прагматичная любовь [12], вполне возможно даже «увязанная» с материальным или духовным (как у девушки, выходящей замуж за семинариста – будущего священника) расчетом. Несмотря на некоторый «привкус» эгоизма, который этим отношениям придает стремление к «справедливому балансу» между «давать» и «получать», предполагает отношение к объекту своих чувств с уважением и желанием понять чувства и мотивы. Прагма естественна и рациональна в проявлении своих потребностей, стремится к обоюдному удовлетворению желаний и интересов, хотя собственные интересы в ней порой ставятся выше интересов партнера – не по «злому умыслу», а по «недооценке» потребностей партнера. Привычка укрепляет ее, со временем объект чувств превращается в необходимую собственность, заботливо опекаемую.
5. Агапэ – любовь жертвенная и идеалистичная. В ее основе лежит терпимость. Это довольно устойчивое чувство с оттенком фатализма. Такая любовь способна многое прощать и принимает самоотречение как должное. Утонченная и поэтичная, такая любовь может существовать долгое время вдали от объекта чувств, даже без надежд на взаимность. Стремится защищать свои иллюзии от разрушительного действия реальности, поэтому в таких отношениях нет места объективности, зато обязательно присутствует самообман – в той или иной степени. Несмотря на ее сложный и противоречивый характер, Агапэ более других форм любви располагает к смирению. Образу любимого может долго храниться верность. Духовное влечение при этом типе любви всегда преобладает над физическим. Широкое распространение этот вид любви получил с возникновением христианства. Некоторым людям она свойственна и в наше время. Мотивы такой любви-смирения часто встречаются в творчестве Достоевского – и, вероятно, именно такую любовь переживал он сам.
6. Филиа – духовное чувство, в основе которого лежит глубокое сродство душ, помыслов и интересов – своего рода интеллектуальная общность. Это чувство порождает дружбу с глубоким уважением и взаимопониманием. Оно имеет очень избирательный характер, сплачивает единомышленников и стимулирует взаимное развитие способностей. Это – любовь равных партнеров, она не терпит превосходства и тем более диктата в чем бы то ни было. Люди, которым свойствен такой вид любви, могут сохранять верность только тому избраннику, который их не разочаровывает, – и опять все увязано с собственным уровнем притязаний. И без сожаления расстаются с партнерами, не оправдавшими надежд, чуждыми по духу и образу мыслей. К сексуальной дисгармонии такие люди относятся гораздо терпимее, чем к отсутствию взаимопонимания, чувства общности.
7. Эрос – страстное, властное и преимущественно чувственное влечение к объекту любви. Любовь плотская в самом ярком её проявлению. Внешность и манеры поведения объекта любви имеют преимущественную ценность. Они вызывают эстетический восторг и преклонение перед внешним совершенством, часто преувеличенным, лица, фигуры, походки. Люди, которым свойствен этот вид любви, стремятся к гармонии души и тела, поэтому способны закрывать глаза на мелкие недостатки. Загоревшись любовью, бывают способны к большой самоотдаче, постоянно совершенствуют свои манеры и способы проявления чувств, а также формы своего тела, красоту одежды, эстетику окружающей обстановки. Охотно приспосабливаются и приспосабливают к себе партнера. Большое значение придают физическим удовольствиям. Не обретя желанной гармонии, они навсегда разочаровываются в объекте своих чувств и довольно легко с ним расстаются.
8. Викториа – вид эротического поведения, более далекий от интеллектуальных и духовных запросов, чем остальные. Ему не хватает глубины и избирательности. В его основе лежит приятное ощущение покорения объекта влечения. Это своего рода игра-борьба. Если побежденный не сопротивляется, к нему быстро пропадает интерес. У интровертов это чувство может быть очень устойчивым и надежным, когда любимый человек рассматривается как необходимая собственность. Внимание к партнеру проявляется в виде постоянной требовательности, подразумевающей самые благие намерения. У экстравертов такое чувство бывает довольно эгоистичным, порой даже чуждым сострадания. Ему часто не хватает постоянства, так как присуще стремление к сексуальному разнообразию, дающему ощущение радости от новых побед. Партнер часто рассматривается как противник или как крепость, которую берут штурмом. На него смотрят свысока, без снисхождения и без глубокого стремления к взаимопониманию.
«Западные» соционики используют похожую, но чуть более короткую классификацию:
• Эрос, или чувственная любовь, характеризуется страстностью, преданностью и выраженным физическим влечением. Ключевая фраза: «Моя любимая и я созданы друг для друга».
• Людус, или любовь-игра, подразумевает менее серьезное отношение к партнеру, поскольку любовь воспринимают как игру. Ключевая фраза: «Мне нравится играть в любовь со всеми».
• Мания характеризуется почти «наркоманской» одержимостью предметом любви и выраженной страстностью. Специфической «приправой» является ревность. Ключевая фраза: «Я прихожу в ужас, когда любимая не обращает на меня внимания».
• Прагма – практичный стиль любви, строящий чувства и отношения от выбора партнера, соответствующего определенным критериям. Ключевая фраза: «Я хочу выбрать такую любимую, с которой нам гарантирована счастливая жизнь».
• Агапе, или жертвенная любовь, – это альтруистический подход к любви, при котором потребности любимого человека имеют для любящего гораздо большее значение, чем его собственные. Ключевые фразы: «Лучше буду страдать я, чем смотреть на то, как страдает любимая», «Я хочу сделать всё, что в моих силах, возможное для своей любимой».
• Сторгэ – это любовь, основанная на сильной и прочной дружбе. Ключевая фраза: «Моя любимая – мой лучший друг».
Ныне принято считать, что чувственная и жертвенная любовь доставляет в любовных отношениях большее удовлетворение, чем игровой подход к любви, который к тому же чаще связан с кратковременными отношениями. Как и следовало ожидать, мания не может способствовать формированию удовлетворительных отношений, а прагматический подход обеспечивает длительные отношения, но они не блещут «буйством» чувств. Установка на дружбу с любимым человеком не получила широкого распространения среди молодых людей студенческого возраста, люди более зрелого возраста допускают возможность таких отношений – но не приемлют их для себя. Такой вот каламбур.
Спасать своего друга, попавшего в сети любви, легко, наблюдая за его поведением и восхищенными высказываниями. Сразу становится понятно, какой именно тип любви его посетил. Люди разных психотипов склонны к разным типам любви. Встретить «смешанный» вариант доводится не часто.
Определив «тип любви», легко понять, в каком направлении строить «спасательную операцию». Но подобные действия должны быть очень аккуратными – простым изложением фактов здесь не обойдется. Более того, попытка «показать лицом» недостатки «объекта любви» могут скорее прекратить дружбу, чем разрушить любовное чувство. Помните – «мощный эмоциональный заряд»! Осторожнее!
Для «самопомощи» подобные рецепты обычно не годятся – если уж любовь посетила, то с рациональным осмыслением окружающего мира можно распроститься сразу. А без этого вытянуть себя из «любовной лихорадки» просто невозможно.
Проще всего, как ни странно, лечить «безответную» любовь. Посыл очень простой: «Она на тебя не обращает внимания потому, что ты ведешь себя не как мужчина. Сними 2–3 женщины, переспи – почувствуй себя уверенней – и она посмотрит на тебя совсем по-другому!» Как снять – читай дальше.
Так вот, понятный и логический посыл, не противоречащий модели влюбленности – «поменяешься сам и она поменяет к тебе отношение», – работает как «идеологическая бомба» двойного действия. Став более уверенным в отношениях с женщинами, несчастный влюбленный друг:
а) перестанет быть несчастным;
б) вполне может излечиться от влюбленности.
Но продолжим обсуждение разного рода классификаций – их задача по ясным и формальным признакам облегчить нам выбор способа действий.
Понятно, что перечисленные классификации далеко не единственные. Есть и более казуистические изобретения.
Так, например, ученый из Украины В. В. Гуленко разработал «географическую» классификацию любви. Оно и так понятно, «любить по-русски» – это совсем не то, что по-африкански или по-якутски. Но все же.
По его мнению, «северной» любви присущи взаимозависимость и поддержка, некий симбиоз, при котором людям комфортно находиться вместе. При этом допускается независимость в выборе занятий. Этакий тихий уютный вечер в чуме. Гуленко считает, что это – любовь сплачивающая и спокойная.
«Южная» любовь – это кипящие «итальянские страсти» – сценарий отношений по типу «суперэго»: соперничества и лавирования. «Вместе тесно – порознь грустно» – партнеров сближает страсть, но разбрасывают противоречия.
Для «западной» любви типичен сценарий таких отношений, когда люди «формально врозь, но фактически вместе», как это бывает при тождественных отношениях, когда единомышленники предоставляют друг другу свободный выбор – быть вместе или нет.
«Восточная» любовь носит характер миражных отношений, при которых гармония кажется порой почти достижимой, но потом эта иллюзия рассеивается, хотя взаимодействие продолжается.
Впрочем, если подумать, «географическая» типология не хуже и не лучше соционической и вполне согласуется с ней.
Источники:
http://studopedia.ru/17_17709_vidi-lyubvi.html
http://studopedia.ru/17_17709_vidi-lyubvi.html
http://psy.wikireading.ru/120936
Загрузка...
